Солнце ещё не собиралась вставать, а Галина Дмитриевна уже возилась на кухне: зажгла газовую конфорку и поставила чайник. Надо отдать ей должное, что к своим семидесяти годам она выглядела не такой уже старой. Фигура немного осунулась, но движения остались всё такими же лёгкими, плавными и уверенными. Из-под платка выглядывали седые локоны, а когда-то красивое лицо покрыли немногочисленные морщины. К тому времени, когда вода закипела, женщина уже оделась и, выпив чашку горячего кофе, отправилась в путь. Тихо, словно боясь разбудить кого-то, закрыла на замок калитку  и вышла на едва освещённую улицу. Сделав несколько шагов, Галина Дмитриевна обернулась и взглянула на свой дом. В ночной мгле он показался ей таким одиноким и несчастным в окружении современных многоэтажек, которые словно могучие сказочные великаны грозно нависали над ним. Она прекрасно помнила те времена, когда здесь росли чащи непроходимого леса, который вырубили. Вслед ему на смену  появились маленькие кирпичные домики с черепичными крышами, утопающие в садах и зелени. Но и их безжалостное время не пощадило. За последнее десятилетие домики исчезли, и на их месте выросли безмовные бетонные громадины.

       Медленно переваливаясь с ноги на ногу, женщина побрела в городской парк. Уличные фонари тускло светили, будто боялись потревожить ночную мглу. Но  Галина Дмитриевна прекрасно знала свой путь: каждый камешек, каждая трещина на асфальте были ей знакомы.   Более сорока лет она ходила на работу по этой дороге. И вот сейчас уже, будучи на пенсии, женщина почти каждый день направлялась по ней то в магазин, то в гости  к детям или внукам. Наконец минуя дворы, она вышла к парку.

           Когда-то центральный городской парк представлял сейчас унылое зрелище: обветшалый и полуразрушенный каменный забор, обезображенный непонятными знаками и словами на иностранном языке, потресканные бетонные дорожки, а также  валяющиеся повсюду пластиковые бутылки, и мусор. Везде был мусор.  Серые голые деревья с кривыми некрасивыми ветками, медленно качающимися на ветру, грустили по опавшим листьям. Огромноё тёмное пунцовое небо, затянутое тучами висело над парком, навивая тоску и безысходность. В самом центре парка находилась танцевальная плащадка. Вернее её жалкие остатки: разбитые временем бетонные плиты, из которых выглядывала пожелтевшая высохшая трава, покуроченные и разломанные лавочки.

         - А раньше было всё не так, - с горечью подумала Галина Дмитриевна и вздохнула. Она вспомнила свою молодость, как бегала сюда с подружками на танцы. И даже сейчас, сквозь года, до неё доносились  звуки духового оркестра, играющего вальс. Как же она любила танцевать и двигаться под любимые мелодии. Медленная красивая музыка окрыляла и наполняла радостью и счастьем. Хотелось жить и кружиться в вальсе, радоваться и улыбаться поклонникам. Ах, поклонники – молодые бравые офицеры, весёлые бойкие ребята-строители или заучки-студенты, будущие инженеры.  Стояли по краям танцевальной площадки и жадно смотрели на неё. Она делала вид, что не замечает их пылких взглядов. В этом парке прошла вся её молодость. Здесь она встретила свою единственную любовь. Именно здесь впервые услышала такие заветные и близкие сердцу слова: «Я люблю тебя». Здесь. А теперь…

         Очень тихо, словно боясь разбудить свои воспоминания, она стала брести вдоль каштановой аллеи. Внимательно глядя под ноги, Галина Дмитриевна искала каштаны и бережно складывала их корзину. А теперь…

         Каштаны принимают по семьдесят копеек за килограмм…