Несмотря на глухую ночь – дорогу, соединяющую районный центр, город Н-ск с лесным хозяйством, освещала луна, отражаясь  блеклым светом в  лужах  разбитой, когда-то асфальтированной дороги. Стояла ранняя осень, моросил противный мелкий дождь. Пьяный до безобразия  налоговый инспектор Валерий Барсуков одиноко стоял на обочине, вцепившись рукой за тонкий ствол берёзы. Шатаясь из стороны в сторону, он с надеждой вглядывался в темноту и отчаянно махал свободной рукой, надеясь остановить машину, которая подвезла бы до города. Все без толку: машин мало, останавливаться никто не хотел. Валерий мысленно проклинал себя за проявленное легкомыслие: это ж надо было  - согласиться ехать праздновать окончание проверки чёрт знает куда. А именно в лесничество. Отдохнул он конечно отлично -  стол ломился явствами, водка лилась рекой, да и банька выдалась на славу. Только вот в полночь у Валеры Барсукова проснулась совесть или скорее чувство вины -  жена то не знает, где муженька носит. Испереживалась, наверное, бедная. Ещё не привыкла, что муж теперь ответственный пост занимает -  работы теперь больше стало, приходиться задерживаться. В общем бросил  Барсуков своих собратьев-собутыльников в доме лесника, а сам  отправился домой. Потратив что-то около получаса на брожение по лесу, он всё-таки выбрался на дорогу.   

Ночное небо заволокло облаками и дождь стал усиливаться. Повеяло прохладой так, что у Барсукова перехватило дыхание.

«Ну, вот ещё и заболеть не хватало», - подумал Валерий и прижался к берёзе. На лысину Барсукова стали падать капли с листьев дерева. Чтобы вода не затекала зашиворот налоговый инспектор поднял воротник  пиджака и вжал шею.

Барсуков уже почти смирился с тем, что его карма - околеть у этой проклятой дороги, как вдруг какой-то водила с добрым сердцем остановился рядом.Hе веря своему счастью, он вскочил в машину, пробормотал слова благодарности и мгновенно уснул. Прошло какое-то время, Валерий Барсуков пришел в себя и начал озираться вокруг. Вот тут-то и началась чертовщина: за рулем никого не было!!! Между тем машина спокойно ехала, правда, очень медленно. Барсуков попробовал вырваться из проклятой машины, но руки после вечеринки дрожали и отказывались подчиняться. Бросив мучить дверь, он посмотрел на дорогу и понял, что самое страшное еще впереди. Машина ехала к кладбищу, ворота которого по мере приближения к ним медленно открывались.  Барсуков стал отчаянно вспоминать какие-нибудь молитвы, но в голову лезло почему-то: "Боже, царя храни."  Налоговый инспектор начал неистово креститься  сначала правой рукой, а потом для пущей уверенности левой. А машина всё ближе и ближе приближалась к воротам кладбища. Перед глазами Барсукова  пронеслась вся его жизнь. Бледный и уставший он поджал ноги и сомкнул перед собой руки в ладонях, уповая на помощь Всевышнего и прощаясь с жизнью. Видимо Бог услышал его и произошло чудо: из дождя, из неведомой тьмы окна просунулась черная рука. Она в последний момент повернула руль и тут же исчезла. Машина свернула на спасительный поворот к городу. В эту минуту на свете стало одним христианином больше. Между тем машина продолжала медленно, сама по себе приближаться к городу. Впереди показались огни придорожной закусочной. Здесь желания машины и пассажира совпали: они остановились около нее. Собрав последние силы, Барсуков открыл дверь и вывалился наружу. Затем поднялся и бросился к свету, к людям. В ближайший бар, вобщем. Оказавшись внутри Валерий заказал сто грамм водки. Выпив залпом, Барсуков подумал, что жизнь не так уж и плоха. Тут в бар вошел какой-то очень мокрый и очень грязный человек с  мрачной физиономией.  Он тоже заказал водки, выпил и замысловато выругался. Барсуков после своего чудесного спасения почуствовал непреодолимую тягу поднять настроение этому человеку. Он заказал ему водки и участливо спросил, почему тот так мрачен. В ответ услышал следующее:

 - Грёбанный экибазтуз! Двигатель застучал на подъезде к городу. Всю ночь машину толкать самому пришлось!

После этих слов у Барсукова в глазах навернулись слёзы. Он расчувствовался и заказал ему еще двести грамм.